КРУТОЙ УОКЕР. Хэппи-энда не будет

 

 

Эта история началась около месяца назад, когда внезапно вспых­нуло восстание пленных талибов в Мазари-Шарифе. Загадочное вос­стание, жертвой которого стал агент ЦРУ Майкл Спэнн и несколько сотен мятежников. Американцы выслали авиацию, которая подави­ла мятеж «ковровым методом», затем лагерь «зачистили». Среди немногих выживших пленников выделялся парень лет двадцати. Он был с ног до головы в грязи и в крови, но все же было видно, что он -не афганец.

Пленник назвал себя Абдул-Хамидом. На самом деле его звали Джонни Уокер. Тезка знаменитой марки виски, уроженец штата Кали­форния, «мальчик из хорошей семьи» — его безупречная речь выда­вала неплохое образование. Когда фото обросшего бородой Джон­ни появилось в газетах, мистер и миссис Уокер, поощрявшие некогда интерес сына к «загадочному Востоку», с ужасом узнали в борода­том воине Аллаха своего «мальчика»...

Недавно на одном из российских веб-сайтов был проведен оп­рос на тему: «Что бы вы сделали с Джоном Уокером, будь он не «аме­риканским талибом», а русским?» «Отвели бы в сортир и там замо­чили!» — таков был ответ подавляющего большинства. Того же мне­ния держатся в Пентагоне — здесь с удовольствием отправили бы предателя на электрический стул. Куда более гуманную меру наказа­ния для Уокера предложил Джордж Буш-старший: «Привезите этого парня в Америку, такого, какой он есть — бородатого, лохматого, чу­мазого, — и отправьте бродить по стране. Посмотрим, вызовет ли та­кое пугало сочувствие».

В конечном счете участь «этого пугала» решит суд. Первоначаль­но Уокеру грозил военный трибунал, как военнопленному, однако за американского талиба вступился... министр обороны США Доналд Рамсфелд. Мол, какой бы он ни был боевик, а все-таки — американс­кий гражданин. А пока следственным изолятором Уокеру служит де­сантный корабль «Батаан», крейсирующий в Аравийском море. Доп­рашивают Джона исключительно важные «шишки» из ЦРУ и ФБР. Они уже успели выведать у Джонни массу интересного. Да он и не отпи­рается. И «колется» на всю катушку. Особенно попробовав на себе воздействие «сыворотки правды». Например, Уокер поведал, что по крайней мере один из пилотов-камикадзе, направивших «Боинги» на Всемирный торговый центр и Пентагон, проходил подготовку в Аф­ганистане, в том же лагере, что и он сам. Что в конце священного месяца Рамадан планировался новый масштабный теракт, «после которого об Америке можно будет забыть». Что Уокер лично беседо­вал с бен Ладеном и чуть было не стал одним из летчиков-камикад­зе: ему было предложено либо «готовиться к самопожертвованию», либо воевать в составе отрядов «Аль-Каиды» против войск Север­ного альянса. Ему хватило ума выбрать последнее.

Джонни лежит на больничной койке, с лицом, почерневшим от побоев, и дает свое единственное интервью — журналисту Роберту Пелтону, сумевшему добиться свидания с «американским афганцем» на борту «Батаана». В словах крутого Уокера ни тени сомнения в собственной правоте, ни грамма раскаяния. Правда, он осуждает поступок своих братьев по оружию, поднявших мятеж в Мазари-Ша-рифе: «То, что произошло, — это ошибка, страшная ошибка. Большой грех нарушать договор, особенно в военное время. Это противоре­чит исламу». Этот рассказ проливает свет на одну из самых драма­тичных страниц войны, окрашенную кровью нескольких сот пленных талибов, убитых в Мазари-Шарифе, и агента ЦРУ Майкла Спэнна, по кличке Майки.

В конце ноября их отряд, рассказывает Уокер, защищавший один из последних оплотов «Талибана» — Кундуз, сдался войскам Север­ного альянса. Генерал Рашид Дустум обещал сохранить талибам жизнь, если они сложат оружие. Но некоторые из бойцов «Талиба­на», пуштуны и арабы, не доверяя «северянам», таджикам и узбе­кам Дустума, спрятали в складках одежды гранаты, благо сдавшихся обыскивали крайне небрежно. Когда талибов доставили в охраняе­мый лагерь, их, включая Уокера, поместили в подвал. Затем по одно­му стали вызывать наверх — для допроса и обыска. Тут-то и начали рваться гранаты, восстание началось. Одним из первых погиб со­трудник ЦРУ Майкл Спэнн, вероятно, лично допрашивавший воен­нопленных. Именно в его убийстве и обвинят Джона Уокера. Тот, ра­зумеется, все отрицает: по его словам, во время мятежа он вместе с половиной пленных безвылазно находился в подвале.

«Мятежники» были заведомо обречены — их ждало правосудие по-афгански, быстрое и безжалостное: американские самолеты не оставили камня на камне от лагеря, а моджахеды и подоспевший спецназ добили тех, кто уцелел и еще сопротивлялся. В подвал, где с частью пленных, не участвовавших в восстании, сидел Уокер, пусти­ли газ (который к тому же и загорелся) и воду — чтобы «выкурить» талибов наружу. Спаслись от огня лишь те, кто нырнул в воду, до половины заполнившую помещение. Как вспоминает Уокер, когдаканонада снаружи стихла, кто-то сказал: «Если мы сдадимся, нас будут пытать и, скорее всего, убьют»... .

Больше двадцати часов, не решаясь выйти, Джон провел в ле­дяной воде, окрашенной кровью плававших в ней трупов. Знал ли Джонни Уокер, что его «священная война», начавшаяся с невинного изучения Корана и арабского языка, продолжившаяся в тренировоч­ных лагерях «Талибана», закончится так бесславно?

Очнулся он уже в американском военном госпитале. Первым делом Джон поинтересовался, чей он пленник — Дустума или амери­канцев. «Вы наш пациент, и мы вас будем лечить», — ответили ему.

Весьма вероятно, что, излечив Джонни Уокера, его приговорят к смертной казни: ведь преступления, в которых его обвиняют — измена родине и посягательство на жизнь представителя властей (како­вым являлся агент ЦРУ Спэнн), — караются в США безжалостно.

Всего неделю спустя после того, как карьера Уокера в рядах та­либов завершилась таким жутким образом, в плен к моджахедам по­пал еще один солдат бен Ладена по имени Мохаммед Дауд, совсем недавно носивший другое имя — Дэвид Хикс. Индиана Джонс — такое прозвище Терри Хикс, житель австралийского города Аделаида, дал своему сыну. Подобно знаменитому киногерою, 26-летний Дэвид Хикс всю свою жизнь только и делал, что искал приключений. Даже любя­щий отец, который никак не может поверить, что его сын — террорист, и тот говорит, что Дэвид был «человеком без царя в голове». Никто не удивился, когда он ни с того ни с сего записался на курсы изуче­ния ислама, а вскоре и вовсе принял новую веру и получил новое имя.

Три года назад Дэвид (или Дауд) покинул Австралию и отправил­ся за тридевять земель — в Косово — воевать на стороне албанских сепаратистов. Через полгода «Индиану Джонса» уже видели в Каш­мире, в лагерях террористического движения «Лашкар-э-Тойба». По сравнению с Джонни Уокером австралийский моджахед Хикс был куда более серьезным воякой — в течение года его муштровали в афганс­ких центрах «Аль-Каиды», учили на пилота. Австралийская разведка полагает, что на «Индиану Джонса» и троих его соотечественников было возложено «маленькое, но ответственное поручение». В сере­дине декабря в Индии был задержан некий австралиец (имя которо­го в интересах следствия не разглашается). На допросе этот человек признался, что именно Австралия может стать следующей жертвой воздушного террора. Уже намечена цель — самое высокое здание в стране, небоскреб Риалто-Тауэрс в Мельбурне.

Но «Индиане Джонсу» не суждено было попасть в рай на крыль­ях «Боинга». Через две недели после 11 сентября Дэвид позвонил

отцу и сказал, что вряд ли вновь увидит семью и родной город — он будет защищать Кабул вместе с талибами. Но он все-таки вернулся на родину — правда, в наручниках и под конвоем. Американцы, к кото­рым сначала попал пленный, передали его своим союзникам-авст­ралийцам. «Семья, конечно, не разделяет его взглядов, — говорит Хикс-отец. — Но как бы то ни было, он — наш сын. Я просто надеюсь, что его оставят в живых. Так хочется вновь его увидеть. Ведь мы все еще любим его...».

Более трехсот «особо отличившихся» талибов и боевиков «Аль-Каиды», содержащихся в данный момент в лагере для военноплен­ных, найдут свое последнее пристанище в райских кущах Острова свободы. Американское правительство приняло решение сплавить плененных врагов от греха подальше — на базу ВМС США «Гуантана­мо», что на восточном побережье Кубы. Все указывает на то, что уг­рюмые бородачи перейдут с кальянов на гаванские сигары в самом скором времени — в течение ближайшей недели. Осталось только решить, какой вид транспорта — морской или воздушный — более под­ходит на роль «талибовоза».

 

 

 

---